Сноб.ru, Москва, 17 января 2013 14:44:00
МИШЕНЬ, НО НЕ ЖЕРТВА
Автор: ЕЛЕНА КОТОВА
Два дня назад пресс-центр МВД сообщил о предъявлении мне обвинения в намерении (неосуществленном) коммерческого подкупа. Обвинение было предъявлено, на самом деле еще во второй половине декабря, но что за радость объявлять об этом, когда народу уже ни до чего, кроме шампанского и "оливье". А вот в первую рабочую неделю после окончания долгого рождественского загула, когда газеты не знают, чем заполнять полосы, это самое оно!
Телефоны, конечно, взорвались, как и два года назад, когда было объявлено о начале следствия. Журналисты требовали комментариев. Зная, что любые мои слова в новостной заметке сведут к тому, что после собственного гадкого комментария добавят "между тем сама Котова отрицает свою вину", я заявляла лишь, что это псевдоновость. Действительно, в обвинении нет ничего нового по сравнению с тем, что мне инкриминировалось два года назад. В моем преследовании рамка, процесс полностью определяют оценку содержания, а поэтому вынести сколь либо содержательное суждение о том, что же в реальности происходит, можно лишь, рассмотрев этот процесс на протяжении двух с половиной лет. Что возможно в подробном аналитическом материале, и невозможно в очередной "новостной заметке".
Некоторые СМИ заинтересовались. В результате "Дождь" прислал своего корреспондента ко мне домой сделать материал. Материал смонтировали то ли в спешке, то ли просто странно, опустив ряд ключевых заявлений и аргументов, но оставив страшное количество повторов. Тем менее, приглашаю посмотреть. А заодно и привожу то, что не вошло в смонтированный материал.
"Я последовательно и категорично отрицала и отрицаю свою вину. Я не совершала уголовно-наказуемых действий ни по законам России, ни по законам Великобритании. Обвинения, выдвинутые против меня, абсурдны. Год назад я об этом уже говорила "Дождю.
МВД не сообщает о главном: преследование меня длится уже два года, параллельно в России и Великобритании.
Уникальность преследования в том, что оно ведется одновременно в двух юрисдикциях, и между странами идет конкуренция. Оба следствия располагают идентичной информацией, их интересует один и тот же круг вопросов. Но формально идентичность преследований не признается, и английская служба королевских прокуроров отказывается закрыть на этом основании собственное следствие, или передать его в Россию, чем нарушает свои международные обязательства. Преследование человека по одним и тем же основаниям, идет вразрез с международными соглашениями, Хартией ООН, Европейской конвенции по противодействию коррупции.
Два следствия - это незаконно. Почему незаконно именно британское? Потому что я гражданка России, нахожусь в России, и не имею права покинуть эту страну, пока не завершится следствие в России. Я сама, все обстоятельства моего дела, все потенциальные свидетели, все документы, подтверждающие мою правоту, находятся в этой стране. Единственное, что в состоянии делать британские полицейские - это допрашивать сотрудников и менеджеров ЕБРР, с которыми меня связывал принципиальный производственный и политический конфликт. Поэтому следствие в Британии с начала 2011 года никуда не продвинулось, и никогда никуда не продвинется, и единственная цель службы королевских прокуроров Британии - это тянуть его как можно дольше, чтобы при любом исходе российского преследования, дискредитировать его результаты.
Желание британцев сделать меня объектом торгов с российскими следственными органами - при том, что между этими системами, как всем прекрасно известно, накоплен огромный ворох взаимных претензий, - вызывает у меня озабоченность. Раньше я не сомневалась, что доказать свою невиновность будет просто: достаточно понять, что члены Совета Директоров ЕБРР, как и члены советов директоров любых банков, исключены из принятия кредитных решений, и повлиять на них не могут.
Заявками на получение кредита занимаются - как и в других коммерческих банках - менеджеры, фронт-офис. Они и только они выносят свои предложения на кредитный комитет. На основании их заключений и решений кредитного комитета, правление банка утверждает кредит. После этого, решение о его предоставлении подписывается президентом Банка. И лишь затем проектный документ за подписью президента рассылается совету директоров для принятия окончательного решения. Совет директоров может отклонить кредит большинством голосов, но фактом остается то, что за 22 года существования ЕБРР этого не случилось ни разу. Помимо этого, когда речь шла об одобрении советом директоров кредита на финансирования проекта в России, член совета директоров от России (именно эту позицию я занимала), запрашивает письменные директивы для голосования от Минэкономразвития и Минфина.
Поэтому предположение, что, посулив деньги члену совета директоров от России, можно добиться нужного конкретному заемщику решения, абсурдно, и доказывать тут нечего. Так я считала. Сейчас, после всех этих лет, в течение которых я объясняла это российскому следствию, я не могу быть в этом столь же уверена, потому что конкуренция российской и британской юрисдикций и торг между ними налицо.
Европейский банк реконструкции и развития, с руководством которого у меня был давний длительный производственный и политический конфликт, сделал меня мишенью хорошо спланированной и тщательно организованной провокации. Служба внутреннего контроля затеяла летом 2010 года внутреннее расследования соблюдения мною правил корпоративной этики. Этики, заметим, а не криминала.
Однако для проведения расследования в Лондоне, кишащем юристами всех мастей и калибров, подходящего юриста не нашлось. ЕБРР, поступившись принципом экономии бюджета, привез из США бывшего главного следователя ФБР Марка Мендельсона со свитой.
Заодно, руководство ЕБРР сознательно дезинформировало Мендельсона, скрыв от него описанный выше процесс принятия решения по кредитам в банке, из которого члены Совета Директоров исключены. На доклад Мендельсона я написала опровержение (это право у меня было). Доклад вместе с опровержением, должны были поступить Российскому правительству для решения вопроса о том, могу ли я занимать и дальше эту должность, ибо назначало меня правительство.
Признав, что раз я так подставила назначивших меня под репутационные риски, я принесла свои извинения руководству в Москве и написала заявление об отставке. Еще в ноябре 2010, до начала всех остальных неприятностей. Но никто не мог и предположить, что ЕБРР в очередной раз поступится принципами и в нарушение собственных правил, сольет доклад Мендельсона в Лондонскую полицию и инсинуирует с нима на пару следствие. За тем и приглашали великого и "звездного" борца с коррупцией Мендельсона, а не юриста с соседней улицы.
Все эти годы ЕБРР продолжает "подогревать" следствие. Банку важно было не просто избавиться от Котовой, занимавшей неудобную для руководства банка позицию, но и желательно посадить меня за решетку или по крайней мере сделать все, чтобы следствие - любое - нашло какую-то вину, скомпрометировав любые возможные мои суждения, публикации, высказывания как человека, который был и остается публичным.
Ни одно мое публичное выступление, ни одна статья, ни один роман не остаются без внимания. Вслед за моей публикацией в "Русском Репортере" о нравах в международных финансовых организациях, включая ЕБРР, о неоднозначном И оппортунистическом отношении к России - "главное, чтоб газ качали и чтоб их боеголовки в наши спальни не смотрели, а на остальное, включая реформы, инвестиции и другую муру, нам плевать" - Лондонский судья загадочным образом отклонил мой иск с требованием признать британское следствие незаконным. После выхода моего романа "Третье яблоко Ньютона", рассказывающего в художественной, ироничной, нарочито легкой развлекательно-интеллектуальной форме историю преследования главной героини четырьмя спецслужбами мира, руководство ЕБРР тут же радостно, впервые за историю своего существования согласилось снять иммунитет с ряда руководителей и менеджеров Банка, с тем, чтобы те начали давать показания российским следователям, которых пригласили в Лондон".
А в остальном, запись моего интервью "Дождю" говорит сама за себя. И хотя я выгляжу там, прямо скажем, хреново - со сломанной рукой, после двух лет беспросветного стресса и еще пары дней суперстресса от звонков журналистов - я благодарна "Дождю" за то, что хоть в обрывочной форме, телеканал дал мне возможность рассказать "свою историю", my side of the story. Чего не дал мне возможности сделать ЕБРР и нанятым им "независимый консультант" Марк Мендельсон, хотя именно в этом - если по правилам - и заключалась его задача.
Я думаю, что у многих в голове не укладывается, что в ЕБРР может существовать коррупция. Не укладывается, что международный институт может делать что-то противоправное, что не только в России "есть правила, которым не обязательно следовать". Равно как и то, что британское правосудие, к которому бегут все, считающие себя жертвами российского, может играть собственные игры, нарушать международные соглашения в течение двух лет. Гораздо легче поверить, что все русские коррумпированы, берут взятки на любых должностях, и даже в Лондоне не брезгуют этим, чем задуматься над этой историей, достойной пера Кафки. В заключение еще одна фраза, которую на "Дожде" решили вырезать: "ЕБРР решил сделать меня мишенью, и сделал. Но сделать меня жертвой у них не получится". Не дождутся.